Далеко, далеко ли далече. День от ночи ложится на плечи. Не жалей его, не зови.
Я могу говорить/писать словами о тех вещах, которые «присвоены» — прожиты и прочувствованы «животом» и душой. Тогда слова сами рождаются, сами складываются в чудесные узоры. В общем, у меня есть чувствование создаваемого текста, когда есть полное чувствование смысла. А когда что-то, в общем, знакомо, имеет известный перечень примет, но я не стала актёром этого образа — это для меня за стеной.
Догадываюсь, что, наверное, это свойственно людям моего [этико-сенсорного] типа, и бывает как угодно у других типов, но всё равно поражаюсь тому, как писатели пишут своих персонажей.
Они вкладывают себя в персонаж, а чуждые детальки оформляют как аксессуары — и персонаж живёт?
Они пишут перечень признаков, а жизнь в этот перечень вкладывает или не вкладывает уже читатель?
(а с целостностью тогда, что ли, как повезёт?)
Они «присваивают» опыт таких и стольких разных людей? Как?! Как это у них получается?
И дело даже не в литературном мастерстве. Потому что у того же Стивена Кинга в самых корявых строчках прячутся настоящие люди. Как он их туда помещает?
Это у меня волнами отходняки от «Тёмной Башни»
Я говорю, спасибо тебе, сэй.
Догадываюсь, что, наверное, это свойственно людям моего [этико-сенсорного] типа, и бывает как угодно у других типов, но всё равно поражаюсь тому, как писатели пишут своих персонажей.
Они вкладывают себя в персонаж, а чуждые детальки оформляют как аксессуары — и персонаж живёт?
Они пишут перечень признаков, а жизнь в этот перечень вкладывает или не вкладывает уже читатель?
(а с целостностью тогда, что ли, как повезёт?)
Они «присваивают» опыт таких и стольких разных людей? Как?! Как это у них получается?
И дело даже не в литературном мастерстве. Потому что у того же Стивена Кинга в самых корявых строчках прячутся настоящие люди. Как он их туда помещает?
Это у меня волнами отходняки от «Тёмной Башни»
Я говорю, спасибо тебе, сэй.
(
)
)) Он за запрет курения в общественных местах.
